Тайнами успехов чемпионки мира по маунтинбайку Ирины Калентьевой, а также планом завоевания олимпийского «золота» на Играх-2008 в Пекине поделился на днях с корреспондентом «Советской Чувашии» ее тренер Владимир Краснов.
— Ирина обладает фантастическим терпением, выносливостью, волей к победе, — сообщил профессор кафедры спортивных дисциплин ЧГПУ Краснов. — Хотя были у меня ученицы и посильнее ее, но они не выдержали — ушли. А Калентьева 15 лет целенаправленно, шаг за шагом шла к своему первенству в мировом кросс-кантри. И вот, наконец, достигла его. А сколько было падений на этом пути! Да вспомнить хотя бы Олимпиаду 2004 года в Афинах, когда в страшную жару Ира умудрилась простудиться накануне главного старта, в результате отправилась на трассу с температурой 39 градусов и пришла к финишу 13-й.
— Но, похоже, не одними боевыми физическими кондициями обусловлена победа Калентьевой на недавнем чемпионате мира в Форт-Уильяме (Шотландия). Ведь наблюдая по телевизору за той гонкой, нетрудно было увидеть, что трасса в Шотландии здорово напоминает трассу чемпионата России, который за полтора месяца до этого прошел в Чебоксарах на заливе.
— Именно так, — согласился Владимир Николаевич. — Фактически в Чебоксарах состоялась генеральная репетиция победного заезда Ирины Калентьевой. И мы намерены повторить этот опыт в будущем году на следующем чемпионате России, который тоже пройдет на Чебоксарском заливе. К этому времени я уже буду знать точное состояние олимпийской трассы в Пекине.
Но вообще-то моя подопечная и без чебоксарской гонки прекрасно знала все особенности прохождения дистанции в Форт-Уильяме. Ведь там ранее трижды проходили этапы розыгрышей Кубка мира по маунтинбайку. В прошлом году, например, во время соревнований слышу, как кто-то в три голоса кричит по-русски: «Ирина, давай!» Смотрю — трое настоящих шотландцев (!) истово болеют за Калентьеву.
— Вы чего, мужики, не за своих глотки дерете? — интересуюсь у них по-английски.
— Да это же спортсменка из России, — отвечают. — А Россия — великая страна! Она первой человека в космос отправила!
Познакомились. Оказались профессора местного университета. Тем же вечером они пришли в гостиницу и пригласили меня к себе отметить успех Калентьевой. Ну я сбегал в номер, прихватил пару банок икры, початую бутылочку чистого спирта (всегда вожу их в командировки на всякий случай) и поехал в чем был — в спортивных штанах и замызганной куртке с надписью «Россия».
Подъезжаем на место, а это — елки-палки — настоящий замок, битком набитый женщинами в вечерних платьях и мужчинами в шотландских национальных юбках-килтах. «Эх, — думаю, — знал бы, приоделся бы как-нибудь получше». Но делать нечего, сели за стол, подняли бокалы с дорогим вином за здоровье гостя, то есть вашего покорного слуги. Потом хозяин замка, профессор по имени Томас, интересуется: «Как дела в России?»
— Чем же вас удивить, — думаю. И начал импровизировать на ходу: «Сам-то я не русский, живу в маленькой республике с самобытной культурой на берегу реки Волги. Правда, холодно у нас — жуть! Утки зимой летят мимо, замерзают прямо на ходу и падают».
— Да как же вы там у себя выживаете? — спрашивают.
— Так и живем. Водку пьем не русскую 40-градусную, а свою, особенную, с крепостью в 80 градусов. Заедаем ее икрой (показал в сторону банок) из рыбы, которую в Волге вылавливаем.
И после этого встаю и выдаю им сонет Шекспира на чистом английском языке. А затем с размаху выпиваю стопку спирта. Шотландцы, глядя на меня, — тоже. Дальше следует немая сцена: все стоим с выпученными глазами и не можем даже слово вымолвить. Наконец, спирт разошелся приятным теплом по жилам. Тогда снова расселись и давай хохотать!
— Ох, глядя на твои квадратные глаза, не верю, Владимир, что каждый день ты эту особенную водку пьешь, — говорит Томас. — Но за рассказ спасибо, а теперь я тебя удивлять буду.
И он выдает «на-гора» большой отрывок из поэмы Константина Иванова «Нарспи», причем на литературном чувашском языке выдает!
— Так ты, оказывается, из наших? — спрашиваю.
— Нет, — отвечает. — По большому счету я даже и не чистокровный шотландец вовсе. Я потомок португальского пирата, что во времена как раз Шекспира потерпел в здешних шхерах крушение, но выбрался на берег, поймал местную женщину и жил с ней, запершись в пещере (и держа на привязи), пока не выучился говорить по-шотландски. А я, следуя обычаю предков, изучаю тюркские языки (выписал несколько соответствующих лингафонных курсов) и преподаю их в университете.
На следующий день я, как носитель одного из тюркских языков, отправился на факультет к Томасу. И оказалось, все точно, он действительно преподает, в том числе и чувашский.
А. ЕГОРОВ.